Сахалыы

По-русски

Кырбый таҥара

     Былыр Эҥэ диэн биир эмээхсиннээх, биир оноҕостоох сааланан оонньуур буолбут уол оҕолоох, туга да суох, бултаан аһаан олорор оҕонньор баар үһү.
    
Ааттаахтык биирдэ быстарбыттар, харгыйан өлөллөрүгэр тиийбиттэр, булт көстүмүнэ. Ону оҕонньор биирдэ эмээхсинин: "Киэһэ уолгун өлөрөн буһаран уураар, син өлөрбүт буолла, мин кэлэрим биллибэт!" — диир. Эмээхсин оҕотун харыһыйан өлөрбөт. Оҕонньор киэһэ кэлэн баран кыһаммат, бу уолгун буһаран уурба-таххын диэн. Сассыныгар эмиэ этэн барар: "Дьэ буһаран уураар, кэлэр биллибэт", — диир.
    
Ол күн оҕо буор колума иһигэр олордоҕуна, биир туох эрэ көтөр кэлэн колума чуораатыгар түһэр. Уол ол олорор көтөрү мас саатынан ытар. Онно ол көтөрө туох эрэ түүнү түһэрэн кэбиһэн баран көтөн барар. Ол түүтэ колума иһигэр түһэр. Ону ылан ийэтэ көрбүтэ — тайах түүтэ буолар. Уол көтөрүн эккирэтэн барар. Уол көтөрү батыһан иһэр. Көтөрө бадарааҥҥа тайах батыллан сытар сиригэр тиэрдэр.
    
Эмээхсин ийэтигэр кэлэн этэр уол. Ийэтэ баран уолунуун көрбүтэ — кырдьык тайах өлө сытар эбит. Эмээхсин тайах иһин хостоон таһааран буһарар. Уол тахсан, аһаан баран, таһыдьдьа оноҕоһунан оонньуу сылдьар. Арай онно аҕата иһэр. Уолун көрөн оҕонньор кылана түһэр: "Эмиэ өлөрбөтөх!" — диэн. Уонна уол куттанан дьиэҕэ түһэн эрдэҕинэ, кураахтаах саатынан ыппыта, ох кэлэн дьиэ ойохоһугар чорос гына түһэр.
    
Эмээхсиҥ "Кэлэн оҕонньор уолун өлөрүө бокуойа суох", — диэн буһарбыт иһиттэн хоторон, көтөҕөн баран эригэр утары көссүһэ тахсар. "Бу курдук астанныбыт, тохтоо — аргыый", — диэн. Оҕонньор тотон баран, дьэ эттии киирэллэр тайахтарын.
    
Киирэн эттээбиттэригэр көтөрдөрө кырбый эбит, аттыларыгар тииткэ олорор. Эмээхсин: "Дуусабытын өруһүйдэ бу көтөр, айыы диэн ааттыахпыт дуу, хайтаҕый?" — диэн ыйытар оҕонньоруттан.
    
Айыы дииргэ сөбө суох, айыы диэн син баар, таҥара диэххэ сөп, биһигини өрүһүйдэ үрүҥ тыыммытын", — диир. Дьэ ол гынан баран сүгүрүйбүттэр кырбыйдарыгар, алҕаабыттар уонна көтөр-дөрө алҕаан бүппүттэрин кэннэ дьэ барбыт.
    
Онтон ол уол оҕо бүтүн Эҥэ нэһилиэгин ууһаппыт. Ол тайаҕы булбатыннар, ол тайаҕы кырбый булларбатын, ол дьон үһүөн өлөллөр, эбэтэр сииллэр да, Эҥэ нэһиАиэгин кини ууһаппыт. Икки Эҥэ нэһилиэгин дьоно суох буолаллар. Онтон ыла дьэ таҥарабыт диэн ааттаабыттар энэлэр бу кырбыйы.
    
Энэ кийииттэрэ таҥалайдаах сонноро суох сылдьан сиргэ кыр-быйы көрдөхтөрунэ, аппаҕа түһэн саһаллара үһү, кийииттээн, Кырбыйы, эр да кипи, тииккэ түһэн олордоҕуна, көтуппэттэр, улахан-нык саҥарбаттар, ботугураһан кэпсэтэллэр, аатын ааттаабаттар, өлөрбөттөр. Кинини өлөрдөххө-сүтэрдэххэ буулуур. Буулаатаҕына, хараҕа да суох буолар, илиитин атаҕын быһыта сиэтэр, оҕото уруута да өлөр.
Кини тииккэ олорор буоллаҕына, сүгүрүйэллэр-үҥэллэр, уонна алгыыллара үһү, көрдөһөн.

Божество ястреб

       В древности жил старик по имени Энгэ со своей старухой и сыном, который достиг возраста, когда дети играют лучком. Он ничем не владел, пропитание добывал охотой.
      Однажды случился большой голод. Охота была неудачна и настало время, когда они могли умереть от голода. Вот однажды старик сказал своей старухе: "Убей своего сына и свари к вечеру, вернусь ли я, неизвестно." Старуха пожалела свое дитя и не убила. Старик, вернувшись вечером, вроде не заметил, что старуха не сварила мальчика. Назавтра он сказал: "Ну, свари же его, приготовь [еду], приду ли, неведомо", — и ушел.
      В тот день, когда ребенок один сидел в земляной колуме прилетела и села у отверстия дымохода какая-то птица. Мальчик выстрелил в ту птицу из своего деревянного лучка. Птица обронила клок какой-то шерсти и улетела. Тот клок шерсти упал в колуму. Мать мальчика взяла его и оглядела, оказалось, что это шерсть лося. Мальчик последовал за птицей. Мальчик идет, куда летит птица. Она привела его в болото, в то место, где провалился лось.
    
  Мальчик вернулся и рассказал об этом своей старушке матери. Мать пошла с сыном и видит: и вправду, лежит, оказывается, мертвый лось. Старуха вытащила лосиные потроха и сварила. Мальчик поел, вышел во двор, стал играть. Вдруг идет его отец. Увидев мальчика, он пронзительно завопил: "Опять не убила!" Когда мальчик, испугавшись, юркнул в дом, он выстрелил в него из охотничьего лука. Стрела вонзилась в стену дома.
      Старуха подумала, что старик, войдя, немедленно убьет мальчика, тогда она вытащила из котла сваренные потроха и, держа их в руках, вышла навстречу своему старику со словами: "Остановись, успокойся, вот какая еда у нас появилась". После того как старик наелся, они пошли разделывать лосиную тушу.
      Когда они, придя на то место, стали разделывать тушу лося, рядом на лиственнице сидела птица — это оказался ястреб. Старуха спросила старика: "Как считаешь, можем ли мы назвать его [божеством] айыы, ведь он спас наши души?"
      "Нельзя его называть айыы, ведь есть божества айыы, давай назовем его божеством-покровителем за то, что он спас нас, уберег наше светлое дыхание", — ответил старик. После этого они преклонили колени перед ястребом, произнесли в честь него заклинание, и как только они кончили свою молитву, птица улетела.
Затем от того мальчика произошел весь Энгинский наслег. Если бы они не нашли того лося, если бы ястреб не помог им найти того лося, то все они умерли бы или съели мальчика. А он дал начало всему Энгинскому наслегу. Сейчас не было бы людей обоих Энгинских наслегов. Вот с той поры энгинцы и стали называть ястреба своим божеством.
      Если невестки энгинцев встречались в пути с ястребом и не были были одеты в тангалай, то прятались от него в овраге — это они соблюдали обычай "кийииттии". Даже мужчины не смеют пугать ястреба, сидящего на дереве, громко не разговаривают, говорят только шепотом, имени его не называют, не убивают. Если его убить-уничтожить, тогда он мстит, человек становится слепым, у него ломит руки и ноги, умирают дети и другие родственники.
Если он (ястреб) сидит на лиственнице, то кланяются-молятся и обращаются с благопожеланиями и просьбой.